Были вещи в современной жизни, которые Арианна Мартелл, наследница своего отца и принцесса крупнейшего южного наркокартеля, не выносила. Мобильные телефоны, которые изо дня в день держали будто на привязи и моментально выдавали ее местонахождение.  Телевизионный ящик, который уже битый месяц только и трещал о Ланнистеровском бастарде и будущем короле всех Семи Королевств. Но были и приятные вещи. Например, возможность в любой момент увидеть любимые лица. Принцесса перекатилась на живот, отправила в рот очередной карамельный леденец в форме черепа и послала воздушный поцелуй в монитор, с которого на нее смотрели Дрю и Гэрин, высоко держащие рюмки. Они пили за всех, кто был уже не с ними. Но на самом деле, как и все, кто еще не успел потерять на этой войне своих близких, они просто пили, пусть и за красивую идею.
За окнами ее номера шумела толпа, также вливая в себя литры текилы за своих покойников. День мертвых был в самом разгаре. Небольшой городок, приютивший на эту неделю всю Дорнийскую верхушку, гулял, как в последний раз. Громкая музыка так и звала в пляс, повсюду горели свечи в глубоких алых подсвечниках, освещая умершим путь домой, к близким.  Арианна бы с удовольствием присоединилась к развеселому карнавалу, если бы не чувствовала себя такой опустошенной после дня, проведенного за разговорами о пустяках, и предыдущей практически бессонной ночи. И все же уснуть сейчас казалось ей преступным. Потому, она сделала то, что умела лучше всего – призвала верных друзей, пусть они и находились во многих лигах от нее, и устроила свой карнавал.
Одернув футболку с принтом из черепов и змей, она поднялась на колени на постели и живописала особенно острые моменты сегодняшнего дня. Даже сумела изобразить лица делегации Айронвудов, когда им сообщили, что сам Красный Змей пожелал выступить от клана Мартелл. А там было что изображать. Королевская кровь едва не хлынула из их ушей и глаз. Арианна расхохоталась и вновь повалилась на постель.
- На их месте, я бы спрятала своих любовниц подальше и заперла на тысячу замков, - она покосилась на маленькое окошко, где отображалась она сама, и убедилась, что выглядит не такой уж и измученной. – Хотя не уверена, что это гарантирует их сохранность. Готова поспорить, эти дамочки сами готовы повыпрыгивать их своих платьев.
На самой Арианне не было ничего, кроме футболки и белья. Да и они были только данью приличиям, мало ли. В унисон с ребятами, Арианна отпила из стакана, где на почти растаевшем льду еще оставалось несколько глотков бурбона.
- Сейчас, - принцесса вновь одернула футболку и махнула рукой в сторону выхода в коридор. – Только схожу за льдом.
Город гулял, как в последний раз, но в гостиничном коридоре было пусто.  На чистом ковре цвета густого дорнийского вина то здесь, то там виднелись подносы с грязной посудой и одеждой, выставленной для услужливых и незаметных горничных. Тишина гостиниц всегда давила на нее, все отели одинаковые и все напоминают притихшие муравейники или ульи. Арианна тряхнула головой, изгоняя угнетающий ее образ, и быстрым шагом двинулась в сторону автомата со льдом, напевая под нос старый мотив. Ведерко для льда приятно холодило разгоряченную выпивкой и веселой болтовней кожу. Быстро подняв крышку, принцесса погрузила совок в ледник, удерживая себя от безумной идеи самой нырнуть в него с головой. Она притопывала ногой в такт своему напеву. Ровно до тех пор, пока не поняла, что отбиваемый ею ритм и урчание морозильника – не единственные звуки в коридоре. За ее спиной послышался смех. Арианна обернулась через плечо, проклиная все на свете, что не додумалась постучать в дверь соседнего номера и приказать своим безликим телохранителях, приставленным к ней дядей, сгонять для нее за льдом. Теперь вот разбирайся с подвыпившими местными. Лучше бы им быть местными.
- Я могу… - начала она и замолчала.
За ее спиной полукругом стояли четверо высоких мужчин. Лицо каждого скрывала традиционная для празника умерших, Дня Неведомого, маска. Могильные черви переплетались в затейливые узоры, образуя картину, похожую на выбеленный солнцем и полированный ветром череп. Безликая одежда, не отражающая принадлежности ни к одному крупному или мелкому дому. Мощные и тяжелые, явно не по погоде, ботинки. Если бы до этого ей не приходилось видеть головорезов на темных улочках Солнечного Копья, она бы вообразила их именно так.
- … быть чем-то полезной? – тем ни менее, принцесса закончила фразу, не выдавая своих сомнений на их счет. В конечном итоге, это могли быть всего лишь глупые ребята, не имеющие ни малейшего понятия, кто она такая и желающие только подшутить над девушкой, оказавшейся в столь компрометирующей ситуации.
Маски скрывали мимику своих владельцев, но Арианна была готова побиться об заклад, что первый удар был нанесен с улыбкой. Раскрытая ладонь пронеслась рядом с ее лицом, принцесса успела отклониться назад. Ошарашенная и взбешенная, она врезалась спиной в морозильник, заставив его закряхтеть пуще прежнего.
- Не советую повторять попытку, если не желаешь провести остаток дней вообще без рук. Вы что же, не знаете, кто я такая?
Кровь прилила к ее щекам.
- Прекрасно знаем, принцесса, - не заставил себя ждать ответ. Не самый лучший ответ.

Песок действовал ему на нервы, суета перед гонками раздражала его, а праздник, проходивший в городе, оставлял после себя смутное ощущение непричастности и неприкаянности, словно отрешённости от всеобщего веселья за перегородкой собственных несущественных переживаний. И куда подевалось его спокойствие? Внутри, под стать рою надоедливых пчёл, не иначе, смятение гудело так, что нельзя было разобрать ни единого её голоса. И насколько жалкими, вероятно, выглядели его попытки бунтовать против себя самого! Он даже согласился пойти с Оберином, хотя прекрасно осознавал - это может плохо закончиться для его печени. Деймон был бы рад объяснить своё поведение, но каждый раз причина ускользала из под носа, словно аромат чужих духов на знакомой коже, услышанный в толпе незнакомцев.
Вероятно, эта ночь прекрасно подходила для того, чтобы забыться на дне стакана, но отчего-то ни одной капли не хотелось брать в рот. Деймон пытался обмануть Оберина, стараясь казаться весёлым, но тот ни за что бы не поверил такому ужасному актёру.

Вымощенные камнем и залитые давно потрескавшимся из-за жары асфальтом улочки и тротуары всё ещё хранили в своих внутренностях тепло дневного солнца, и сейчас обдавали всех путников остатками былого жара, не давая тем замёрзнуть. Почти всю дорогу до гостиницы Деймон молчал, и решился заговорить только ближе к окончанию пути.
- Оберин, - Сэнд почти не смотрел, куда идет, слепо следуя за принцем, и глядя в основном под ноги. - Что-то случилось с принцессой?
- Хотелось бы мне знать, что стряслось в гостинице, - Оберин бросил на него короткий взгляд, ускоряя шаг. – Но я доверяю чутью Дальта. Наш влюбленный лимон не стал бы беспокоить меня посреди ночи, не будь он уверен в том, что понадобится помощь.
- Ты уверен, что это не шутка или розыгрыш? - Сэнд замедлил шаг. - У него, быть может, наконец появилось чувство юмора.
- Нет, это не шутка, - на разговоры не было времени, но Деймон упрямо продолжал задавать свои вопросы. Пожалуй, он понимал, в чем дело – столько лет, проведенных рядом с Оберином, не могли пройти бесследно, но Деймон цеплялся за любую возможность, позволяющую обмануть его интуицию. Ночь была слишком хороша, чтобы тратить ее на убийства. Ночь должна была быть слишком весёлой, чтобы омрачать её хлопотами и беспокойством. Деймон не нашёлся, что ответить, и к этому времени они уже увидели перед собой мелькающую неоном вывеску гостиницы.
Сэнд не взял с собой никакого оружия, и ему казалось логичным отправиться сначала в свой номер, чтобы взять хоть что-нибудь, вместо того, чтобы лезть на вооружённых людей с голыми кулаками. Но не будет ли это стоить принцессе здоровья, или, что гораздо хуже, жизни?

Длинный коридор прямоугольной трещиной рассекал внутренности здания, и по обе стороны его росли двери, различавшиеся лишь порядковым номером, вырезанным на маленькой деревянной табличке овальной формы. Чётные - слева, нечётные - справа, а если заходить с противоположной стороны, то всё наоборот. В окутавшей отель тишине голоса были слышны даже на лестнице. Потом прозвучал один выстрел. Оставалось только понадеяться, что работники отеля слишком напуганы, чтобы вызывать полицию, а оружие, которое стреляло, находилось в руках принца.
Деймон уже некоторое время ждал за углом подходящего момента. Этот самый момент наступил как раз тогда, когда четверо неизвестных принялись отчаянно ломиться в дверь номера принцессы. Сэнд взвёл курок, поставил на пистолет глушитель и пригладил свободной рукой волосы. В последнем жесте было что-то решительно неестественное и вычурное, свойственное скорее безвкусным старым фильмам, в которых мужчины прячут оружие в карманах длинных коричневых пальто и говорят на родном языке с такой медлительной плавностью, будто объясняют что-то иностранцу. Деймон выглянул в коридор и прицелился. Первый выстрел попал точно в цель, и увлечённым выламыванием двери людям потребовалось немного времени, чтобы заметить, как их товарищ некрасиво отошёл от общего дела и осел на пол. Оставшиеся трое громко выругались и подняли оружие. Они целились во все углы и ожидали, пока новый гость поприветствует их во второй раз. Деймон выглянул и трижды выстрелил вслепую, понадеявшись задеть ещё кого-нибудь. Ответом ему послужили несколько единичных, но неуверенных выстрелов.
Узкий коридор не самая выгодная боевая позиция, и одна пуля, срикошетив, уже успела раздробить рамку заменителя искусства в этом заведении. Безвкусный пейзаж с двумя овечками упал на пол. Деймон мог достать до картины ногой. Когда первая порция выстрелов утихла, Сэнд пнул картину. По ней тут же ударила новая линия огня.
Его пули успели задеть ещё одного из напавших, прежде чем обойма закончилась. Деймон вернулся на исходную позицию и затих.
Воспользовавшись моментом, трое нарушителей спокойствия отступили в противоположную от него сторону и зашли в открытый ранее номер. Они оставили своего поверженного товарища на линии огня, а он, истекающий кровью, что-то выкрикивал им вслед. Теперь всё это грозило затянуться. Деймон надеялся, что Оберин всё-таки успел добраться до Арианны. Он вставил в пистолет вторую обойму.